Фото: novouralsk.su
КОИБы, лотерейные барабаны, урны для голосования, карандаши, бюллетени, блокнотики. Стоны счастья и взвывы разочарования… Новоуральск сыграл в выборы.
– Максим Григорьевич, выборы в Думу НГО состоялись. Поздравляю с победой. Ваши мысли и ощущения? – Я рад, что все это закончилось. Не люблю предвыборные кампании – не мой жанр. Тем не менее, благодарю всех, кто осознанно отдал за меня голос. И приношу извинения тем, кому доставил беспокойство своей предвыборкой. – Что вы можете сказать о кампании в целом? – Считается, что предвыборная разблюдовка (читай, кандидатский расклад) отражает не только расстановку сил, но и наиболее вероятные направления развития территории. Так что – судите сами. Малый и средний бизнес. Был представлен невнятно. Даже те немногие предприниматели, которые решили поучаствовать в гонке, позиционировались в первую очередь как общественники и партийцы. Что довольно наглядно характеризует положение и роль предпринимательства в городе. Медицина. Всего один врач (не прошел). И это – при том, что наше здравоохранение находится в состоянии «оставляющем желать». Такая общественно-политическая апатия ЦМСЧ – одного из новоуральских «тяжеловесов» – подчеркивает ее отчужденность от городских процессов. Партии. «ЕР» выдала двадцатерых – закрыв ими все округа. Прошли одиннадцать. Что свидетельствует о серьезности намерений и претензии на монополию. «СР» проставилась десятью. Не сумев провести ни одного. «ЛДПР» выдала нагора 14 бойцов. Один из которых победил, вызвав смятение и неуют в официальных кругах. «КПРФ» обрушилась на город одним единственным членом. Который ожидаемо не прошел. Ребята, коммунизм в Новоуральске, кажется сдулся. Всерьез и надолго. Директорский пул. Обильное представительство директоров муниципальных предприятий и учреждений как в Думе, так и в кандидатской обойме (вышло одиннадцать, дошло семь) говорит о неослабевающем желании администрации НГО иметь «контрольный пакет». Что ей – в брудер-шафте с ЕдРом – в общем, и удается. ЖКХ. Новинкой этого сезона стало самостоятельное участие в выборах команды УЖК «Новоуральская» и сотоварищи. И хотя в итоге занятым оказалось лишь одно кресло, сам факт появления на политическом небосклоне этого братства говорит о многом. Похоже, то ли еще будет. Молодежь. Еще одно новшество – значительное омоложение кандидатского иконостаса. То ли в сторону «около тридцати»-летних развернулась официальная власть. То ли контингент помолодел по иным причинам, но думаю, это только начало. В этот раз пробился один. Но на следующих выборах набравшаяся опыта молодежь, уверен, отожмет себе гораздо больше мест. Что, пожалуй, и к лучшему. Ну, и наконец, медиа. Практически все городские СМИ приняли участие в предвыборном баттле. Думается, новоуральская журналистика начинает осознавать себя самостоятельной политической силой. Бог даст, выльется это в реальную, смысловую и деятельностную, самостоятельность. – Вы ничего не сказали о команде от УЭХК. – Эх… Комбинатовцев было десять. При поддержке шли восемь. Прошли двое (не считая меня, который добирался «не в общем автобусе, а автостопом»). Если называть вещи своими именами, то случился откровенный проигрыш. Однако не стоит печалиться – у комбината появился отличный повод призадуматься, переосмыслить подходы и пересмотреть взаимоотношения. При соответствующем желании со стороны руководства – готов лично поучаствовать в послевыборной рефлексии. – О «контрольном пакете» и монополизме в Думе – может, как раз это и могло бы по-служить залогом стабильности и слаженности в работе? – Директора – люди достойные, кто ж спорит. Однако. Как только появляется зависимость одной ветви власти от другой, нарушается геометрия ее каркаса и общий баланс сил. Система управления теряет механизмы саморегуляции и стимулы к развитию – сосредотачивая усилия лишь на сохранении status quo (как следует из теории государства и права). В нашем случае такая зависимость очевидна, поскольку депутаты - директора предприятий и учреждений находятся в прямом подчинении у своего работодателя – Главы НГО. И эта зависимость не может не сказываться – несмотря на все личные и профессиональные достоинства этих людей. Что касается монополизма. Когда большинство в Думе принадлежит одной партии или одной корпорации, возникает состояние «плунжерной демократии» – когда решения не принимаются в результате обсуждения, а просто продавливаются. Потому что – зачем тратить силы и время на обмен мнениями и аргументами, когда можно воспользоваться поршнем большинства голосов. В результате страдает качество решений, и принимаются не лучшие, а «нужные». – Но разве большинство мест в Думе не является отражением преобладающего общественного мнения? Если так, то все логично и справедливо. – Нет. Это довольно распространенное заблуждение. К сожалению, победа на выборах почти всегда определяется ресурсным преимуществом и мастерством политтехнологов. И за редким исключением – личным рейтингом самого кандидата. Поэтому большинство в Думе далеко не всегда является следствием ожиданий большинства избирателей. – Почему так происходит? – В этом месте предлагаю еще одно определение для нашей демократии – потребительская. Рядовой избиратель привык относиться к выборам не как соучастник процесса, а как потребитель некой услуги. Его усилия сводятся к тому, чтобы прийти и потребить (заполнить бюллетень и его бросить в урну). Но никак не к тому, чтобы загодя разобраться в происходящем, в кандидате, чтобы провзаимодействовать с ним, а потом и спросить с него. Он – зритель. Поэтому и выборы для него – всего лишь шоу. А значит, аплодисменты в основном срывает тот, кто громче, ярче, креативнее. – А как вы оцениваете свою ситуацию: что в вашей победе стало определяющим? – Хочется верить, мой случай является счастливым исключением (не сочтите за нескромность). Поскольку времени на познакомиться и разобраться друг в друге у нас с избирателями было предостаточно. Да и, как уже было сказано, на выборы и в этот раз я пошел без поддержки – «автостопом». Т.е. сам себе был и ресурсом, и политтехнологом. И швецом, и жнецом, и на дуде игрецом. Мой избирательный счет составил всего 13,3 тыс. руб. А раз так, то что-то мне подсказывает, что прошел я как раз благодаря отношению горожан именно ко мне, к моим поступкам и взглядам. Кстати, про взгляды. Вся моя медийная активность в последние годы была от души. Поэтому предстоящие выборы я воспринимал как оценку принятия моей позиции общественным мнением. И допускал, что такого рода откровения запросто могут не найти отклика у большинства избирателей. И был готов к проигрышу. Для меня он означал бы осознанное несогласие жителей с моим отношением к происходящему. Этого не произошло. И я рад. Не столько очередному мандату, сколько тому, что меня признали – со всеми моими мировоззренческими тараканами. – Хорошо. Но большинство горожан не особо погружается в то, что вы называете тараканами и откровениями кандидата. Как тогда переломить потребительское отношение избирателя? – Кое-что уже меняется. Постепенно. Люди становятся все более взыскательными. Пока не в смысле аналитики, но в эстетическом плане – точно. Современный избиратель – даже оставаясь потребителем – уже вырос из пустых предложений и избитых подач. Ему надоел «порожняк». Он нуждается в новой риторике, новом общении, в креативе, в искренности. Многие же кандидаты этого не понимают и не чувствуют. И вышивают на своих знаменах позавчерашние кричалки: «Родному городу – все самое лучшее!», «Вернуть нажитое!», «Продолжить начатое!», «Возродить утраченное!». – А что вы скажете о лотерее во время выборов? – Клоунада. Лотерея понадобилась как профилактика нарастающих из Екатеринбурга бойкотных настроений. С вынужденным отказом Ройзмана от участия в губернаторских выборах вероятный игнор стал представлять реальную угрозу выборам. Что потребовало кровь из носу удержать явку – дабы избавленный от конкуренции Куйвашев воспринимался именно как всенародно избранный губернатор. Лотерея, организованная в 20 городах области, действительно, решила проблему с явкой. Но одновременно подняла с диванов протестный и случайный электорат. Первые отправились голосовать за кого угодно, только не за представителей официоза. Вторые пошли, в первую очередь, ради выигрыша, и только во вторую, ради выбора (и тут сработал генератор случайных чисел – когда голосовалось как бог на душу положит). На губернаторских бюллетенях это обстоятельство почти не сказалось – слишком зачищенным было конкурентное поле. В большей мере сказалось на думских бюллетенях – сделав результаты голосования менее предсказуемыми. В определенном смысле муниципальные выборы были принесены в жертву губернаторским. Таким образом, потребительская демократия приобрела черты еще и лотерейной. И смех, и грех. – Закончить беседу предлагаю на позитиве. Вот у вас в зале заседаний, я видел, ремонт прошел, мебель новая появилась, кресла. – Да, мебель – огонь. Кресла, подлокотники, панели, экраны. Только не в этом дело. Расстановка всех этих прелестей осталась абсолютно совковой. Заточенной под выслушивание президиума, но никак не под ведение полноценного диалога. Депутатские места расположены так, что первые видят только главных, вторые – затылки первых. При этом приглашенные, расположившиеся сзади и никем не распознаваемые, видят тоже лишь депутатские спины. Словом, традиционная схема: сверху вниз – говорим, снизу вверх – слушаем. – А как надо было? – Круглым столом, подковой, буквой «П» – как это было до 6 созыва (при 20 депутатах). Когда все видят всех – глаза, лица. Когда общение естественное, дискуссия конструктивная. Эффективность такого расположения подтверждается со времен Камелота. Но – при поршневом характере взаимоотношений, видимо, это не так уж и важно. С Максимом СЕРГЕЕВЫМ беседовал Валерий ЛЕНДЕНЕВ
Источник: Novouralsk.Su
27.09.2017 01:13